Сумка

Женщина помнит свою первую сумку, как и первые туфли на каблуках, первое взрослое платье - как образ первой любви в необузданном и ярком мире моды. И каждая из сумочек хранит память о тех днях, когда владелица доверяла ей всё: жалованье, письма и многое такое, о чём знали только они - женщина и сумочка...

Женская сумка – загадка не меньшая, чем Бермудский треугольник. 

 И хотя первые сумки появились так же давно, как и деньги, которые в них носили, – свой сегодняшний образ женская сумка обрела только в конце XIX века: как раз в то время, когда женщина начала осознавать свою свободу от мужчины. Современная сумка – дитя французской революции XVIII века и эпохи женской эмансипации конца XIX века.

Мыслимо, что в наши дни, работающая женщина или домашняя хозяйка, студентка или пенсионерка вышли из дому без сумки? И мужчина, хотя карманы каждого из них представляются бездонными, редко отправляется по делам без какого-либо вместилища для документов, инструментов - будь-то потрёпанный портфель, модная барсетка или кейс с компьютерным замком.

"Всё своё ношу с собой" - этот клич средневековых ландскнехтов нередко повторяет современная женщина, имея в виду содержание её сумочки. Паспорт и деньги, водительские права или проездной, косметичка, фотографии дорогих людей, ключи, копия рабочего договора, нераспечатанные колготки, витамины, шоколадка, гигиенические штучки, мобильник, ежедневник...  и плюс ещё то,  что никак не соберёшься вытряхнуть в мусорную корзину...

В средние века женщины носили широкие юбки, в уютных складках которых легко скрывались ранние сумки-карманы. Эти карманы не были соединены с одеждой, казались андрогенами (ибо их носили и мужчины, и женщины) и отличались только рисунком и материалом. Они не вшивались в одежду, как это делается сейчас, а носились (как правило, попарно) на тонком пояске поверх нижних юбок. Для доступа к карманам в швах верхней одежды оставлялись специальные разрезы.

1790 год считается годом рождения сумки, которую нужно носить в руке. Связано это с французской революцией и с новой женской модой. Нововведение имело успех, и уже через несколько лет, с 1804 года, правила хорошего тона приписывают мужчинам держать руки в карманах, а женщинам – карманы (то есть сумки) в руках. Так была утрачена андрогенность кармана, поясного мешочка и монетницы – и женщина приучилась выходить из дома, держа в руках маленькую сумочку. Первые сумки назывались «reticules». В русский язык это слово пришло в иронической французской версии (как и многие другие слова, связанные с модой) – «ридикюль».

«Несессером» называлась сумка для шитья. Чем меньше была сумка, тем обеспеченнее считалась женщина, потому что рядом с ней был мужчина или слуга (или как у Грибоедова: «муж-мальчик, муж-слуга, из жениных пажей»), которые носили необходимые предметы. Однако по мере эмансипации женская сумка начала постепенно увеличиваться в размерах. И если раньше светские дамы прятали там свои веера, духи, зеркальца, изящные кружевные платочки и карне-де-баль (книжечку для записи партнеров по танцам), то постепенно возникла необходимость носить в ней и косметику, и книги, а в начале XX века – даже сигареты. А когда во второй половине XIX века был изобретен поезд, появились железные дороги и стало возможно быстрее перемещаться в пространстве – тогда для удобства был изобретен саквояж, то есть сумка для путешествий. 

НЯНИНА КОВРОВАЯ СУМКА

Сочиняя  знаменитую сказку "Мери Поппинс" английская писательница Памела Трэвес переносилась в дни своего детства в начало 20 века, когда яблоко на десерт было в радость, покупка цветного воздушного шарика - событием в жизни, а при выходе на улицу даже детям полагалось одевать шляпы и перчатки. Очарование книги - в полностью сохранённой автором живости детского воображения сердца, восторженно устремлённого к чудесам мира и каждого дня.

Нянька Мэри Поппинс, а по совместительству фея, попадает в дом к маленьким героям повести, спустившись из поднебесья на  детском воздушном змее с большой ковровой сумкой в руках. Шутка ли: сумка и ковёр соединились в одну вещь! 

А там...

"...к удивлению Майкла и Джейн, она оказалась совсем пустой. -- Ой! В сумке ничего нет, -- сказала Джейн. -- Как это нет? -- Мэри Поппинс выпрямилась и сердито посмотрела на нее, как будто Джейн очень ее обидела. -- Говоришь, нет? С этими словами она вынула из сумки белый накрахмаленный фартук и повязала его поверх платья. Затем извлекла большой желтый кусок мыла, зубную щетку, пачку заколок, пузырек духов, маленький складной стульчик и коробку сладких пилюль от горла. Джейн с Майклом не могли оторвать от нее глаз. -- Но я же сам видел,-- прошептал Майкл. -- Сумка была совсем пустая. -- Тес, -- зашипела Джейн, глядя, как Мэри Поппинс достает из сумки большую бутылку с надписью: "По одной чайной ложке перед сном". К горлышку бутылки была привязана ложка. В эту ложку Мэри Поппинс налила темно-красной жидкости. -- Это ваше лекарство? -- спросил с любопытством Майкл. -- Нет, твое, -- сказала Мэри Поппинс и протянула ему ложку. -- Не хочу пить эту гадость, -- Майкл сморщил нос. -- Не буду пить. Я не болею! -- закричал он. Но Мэри Поппинс так на него смотрела, что он понял -- с Мэри Поппинс шутки плохи. Было в ней что-то необычное, пугающее и волнующее. Ложка приближалась, Майкл вздохнул, зажмурился и втянул лекарство в рот. Блаженная улыбка расплылась на его лице. Ух, какая сладость! Он пошевелил во рту языком и проглотил. -- Клубничное мороженое! -- воскликнул он. -- Еще можно? Но Мэри Поппинс с непроницаемым лицом уже наливала лекарство для Джейн. В ложку текла золотисто-зеленая густая жидкость. Джейн, не пререкаясь, выпила свою порцию. -- Лимонный сироп, -- сказала она, облизнув с наслаждением губы. А Мэри Поппинс уже несла бутылку малышам. -- Пожалуйста, не давайте им, -- взмолилась Джейн. -- Они еще очень маленькие. Им это вредно. Пожалуйста! Но Мэри Поппинс как не слышала; взглянув на Джейн взглядом укротителя, она сунула ложку в рот Джону. Джон проглотил содержимое с большим удовольствием, несколько капель упало к нему на слюнявчик, и Джейн с Майклом увидели, что на этот раз в ложке у Мэри Поппинс было молоко. Барбара тоже получила свою порцию и дважды облизала ложку. Пришла очередь самой Мэри Поппинс, она налила себе полную ложку и с чувством проглотила лекарство. -- Ромовый пуншик, -- причмокнула она губами, заткнула бутылку и привязала к горлышку ложку. Джейн и Майкл смотрели на нее во все глаза, чудеса на этом не кончились. Поставив бутылку на каминную доску, Мэри Поппинс повернулась к детям. -- А теперь мигом спать, -- сказала она и стала раздевать их. Нянька Кейт над каждой пуговицей, над каждым крючком долго кряхтела и охала, а у Мэри Поппинс, казалось, все само собой расстегнулось. Не прошло и минуты, как Джейн с Майклом были в своих кроватях и в неярком свете уличного фонаря смотрели, как Мэри Поппинс продолжала вынимать из бездонной сумки свои вещи. На свет божий по очереди явилось семь байковых ночных рубашек, четыре простых, пара туфель на высоких каблуках, коробка домино, две банные шапочки и альбом открыток. Кончилось все раскладушкой с одеялом и пуховой периной..." 

 

 

Сумка – это продолжение тела, культовый предмет и 
интимное пространство женщины. 



Некоторые психологи находят в этой вещи 
эротический подтекст: она ведь и вправду, как и ее хозяйка, закрывается 
на замок и прячет тайну. Возможно, это одна из разгадок притягательности
 столь скромного предмета обихода.